Сполохи молний разрывали алые небеса; потоки раскаленной лавы низвергались с гор, окружавших одинокую цитадель - обитель Принца Разрушения. Принца воплощенного; Принца, возрожденного водами Обливиона.
Мехрунес Дагон растянул тонкие губы в жестокой улыбке. Ни раз и ни два замыслы его по обращению в хаос смертного мира терпели сокрушительный крах, и в последний раз - совсем недавно, когда одним-единственным ударом Лунного Меча некая безвестная воительница оборвала его существование во плоти. Да, в ту пору бессмертный Принц пошел кружным путем, позволив вовлечь себя в бесконечные интриги Джагара Тарна, что в конечном итоге вылилось в атаку дэйдра на Бэтлспайр и... в горькое поражение.
Но отныне все будет иначе, и совсем скоро все земли Тамриэля будут подвластны лишь ему... И нанесет он свой удар прямо в сердце великой Империи, раздробив тот самый краеугольный камень, на котором заждется вся ее мощь.
Один-единственный удар... и смертный Нирн воссоединится с безбрежным Обливионом!
1
Узник коротал часы, меряя шагами крохотную камеру в глубинах сырой и мрачной темницы Имперского города. Упекли его сюда намедни по недоразумению, а как же иначе? Ведь он всего-то лихо отметил свое возвращение в Сиродил в одном из кабачков на окраине, да вроде бы слегка побезобразничал после. А проснулся уже здесь, с жуткой головной болью и кандалами на руках.
Внимание заключенного привлек шум, донесшийся снаружи: по лестнице, ведущей в подземелье, кто-то спускался. "Сюда, Ваше Величество", - послышался напряженный женский голос. - "Не волнуйтесь, быть может, они успели спастись". "Нет же, они все мертвы, я знаю это", - скорбно отозвался дребезжащий старческий голос.
Забрезжил свет факелов, и у входа в камеру пленника появились легионеры, сопровождавшие... его императорское величество, Уриэля Септима VII! Лицо это бессчетное число раз взирало на узника с чеканных золотых монет, и кроме того, у кого еще на груди может сиять знаменитый Амулет Королей?.. Вот только что сюзерену и его свите понадобилось здесь, во мраке подземелий? Навряд ли император лично снизошел до того, чтобы даровать амнистию безвестному искателю приключений...
"Ты! Отойди к стене!" - указал на узника острием меча один из легионеров. Тот повиновался, с интересом ожидая, что будет дальше. Солдаты деловито исследовали каменную кладку камеры и, обнаружив потайной рычаг, отомкнули тайную дверь, за которой скрывался поросший паутиной темный коридор. "Сюда, ваше величество!" - молвили воины.
Уриэль Септим кивнул, двинулся вперед, и глаза его встретились с глазами узника. Лицо Императора побелело. "Ты... - вымолвил он. - Ты привиделся мне во сне прошлой ночью. Звезды ли, судьба ли свела нас сейчас вместе, но знай - тебе предстоит сыграть великую роль в действе грядущем. Только что убийцы лишили жизни моих сыновей, наследников престола, и теперь идут за мною. Быть может, я и сумею бежать сим тайным ходом, ибо в столь страшный час верные Клинки не оставили меня одного. Тебе же предначертан иной путь..."
С этими словами Император потерял всякий интерес к заключенному и устремился в черный зев открытого прохода. С опаской бросив взгляд на широко распахнутые двери камеры, узник решил не искушать судьбу, дожидаясь таинственных убийц, и двинулся следом.
За последние сорок лет ни единой душе не удавалось бежать из Имперской тюрьмы; последним героем, осуществившим подобное, стал знаменитый ныне Вечный Защитник, одержавший верх над Джагаром Тарном. И теперь узник наш намеревался повторить его подвиг. Словам императора он большого значения не придал: очевидно, что Клинки защитят своего монарха, расправятся с убийцами, и жизнь в Империи вернется в свою колею, а о кровавой драме в имперском дворце вскоре позабудут. А вот ему надлежит воспользоваться шансом и улизнуть отсюда.
Императора и его конвоя нигде не было видно; видать, успели уйти далеко вперед. Пожав плечами, заключенный отправился куда глаза глядят, в глубь подземного лабиринта, раскинувшегося под Имперским городом. Энтузиазма у него чуток поубавилось, когда он наткнулся на человеческий скелет, пригвожденный ржавым мечом к одной из стен. Похоже, он не первый, кому вздумалось бежать из темницы, но хочется верить, что удача пребудет с ним на протяжении всего пути.

Вооружившись проржавленным клинком, узник двинулся дальше. Кроме десятка огромных голодных крыс, в мрачных каменных коридорах ему не встретилось ни души. Но вот те сменились некими пещерами, пристанищем целой общины гоблинов. Не то чтобы те оказались серьезными противниками для матерого искателя приключений, однако он начинал слегка беспокоиться: подземельям не видно и конца, и не похоже, чтобы Клинки проходили здесь до него. Быть может, он где-то свернул не в ту сторону и теперь углубляется в кишащие монстрами казематы?
До узника донесся звон мечей. И все же он на верном пути! Ориентируясь на звук, беглец осторожно двинулся вперед, и вскоре ужасающая сцена предстала его взору. На земле в лужах собственной крови лежали Уриэль Септим VII и верные ему Клинки, а также некие люди в пурпурных мантиях. Быть может, пресловутые убийцы... добившиеся наконец своего. Никто в целом мире не ведает еще о том, что Тамриэльская империя обезглавлена, ибо прерван род Дракона, идущий от самого святого Тайбера Септима. И ныне мир обратится в хаос: словно стервятники, со всех концов к Сиродилу потянутся всевозможные графы, князья и виконты, дабы урвать хоть кусочек от истерзанного тела великой державы. И вновь настанут смутные времена, и вновь Тамриэль будет назван Ареной. Невеселые думы роились в голове героя, когда стоял он в отдалении от места жестокого побоища, судорожно сжимая в руке ржавый меч.
Слабо кашлянув, император слегка повернул голову в его сторону. Он все еще жив! Узник бросился вперед и пал на колени пред сюзереном. Тот с трудом разлепил губы, окрашенные кровью. "Мой путь закончится здесь, но твой лишь начинается, - промолвил старец, дрожащей рукой протягивая изумленному узнику алую реликвию. - Прими же Амулет Дракона, ибо не все еще потеряно и жив мой младший сын, о котором мало кто знает. Передай Амулет Джоффри, капитану Клинков. Я знаю, я... видел... лишь ты сможешь противостоять Принцу Разрушения и раз и навсегда захлопнуть ненасытную пасть Обливиона".
То были последние слова великого императора. Уриэль Септим VII скончался в возрасте 87 лет, 65 из которых провел на троне Тамриэльской империи. Гибель его знаменовала начало конца Третьей эпохи.
2
Герой галопом скакал через Великий лес по проторенной Черной дороге, соединяющей Имперский город с Корролом, небольшим городком в западной Коловии.

Выбравшись из затхлых городских стоков на поверхность, он первым делом отправил срочное послание стражам, где подробно описал обстоятельства гибели императора и указал местонахождение тела последнего. После чего позволил себе несколько часов прогулки по городу, дабы привести в порядок мысли после потрясающих душу событий, свидетелем которым он стал.
Все вокруг искрилось, сияло и переливалось всеми цветами радуги: тихие воды озера Румаре, на островах которого и был возведен прекраснейший во всем мире град; инкрустированные драгоценными каменьями мосты; изысканные здания, каждое из которых служило образцом высокого зодчества; и в центре острова - исполинская Башня Белого Золота, казавшаяся остовом мироздания. Именно здесь по преданию и был создан Амулет Королей, когда Шезарр - он же Лорхан, один из божеств пантеона, - снизошел к умирающей императрице Алессии, обратив ее в святую.
Об этом и о многом другом герою поведал Джоффри, глава культа Талоса (при жизни - Тайбера Септима) и предводитель Клинков, агентов Императора. Отыскать его герою не составило особого труда: где, как не в монастыре на окраине Коррола, могли находиться люди, беззаветно преданные династии Септимов?..
И вот два дня спустя после жестокого убийства монарха и его наследников герой прошел во врата святой обители, немедля устремившись в покои настоятеля. Признаться, Джоффри выслушал его рассказ с некоторой долей скептицизма, однако вслух свои сомнения высказать не решился: хоть и не разумел он слов Уриэля о "ненасытной пасти Обливиона", но допускал, что наследники крови Дракона ведают куда больше о мире дэйдра, нежели обычные смертные. Сам он никогда не понимал до конца необходимые ритуалы, сопутствующие коронациям императоров, когда те зажигали в Храме Единого - Акатоша - Драконьи Огни, что гасли только с уходом их из этой жизни. Но ныне потухли Огни, ибо мертв последний император и по традиции власть в Империи временно перешла к Древнему Совету.
Вздохнув, Джоффри повертел в руках Амулет Королей, после чего бережно опустил его в дубовый сундук у стены. "У Уриэля Септима есть еще один сын, - поделился он. - Когда-то он передал мне младенца, наказав растить его и воспитать. Парня зовут Мартин, и никто, даже он сам, не ведает о его наследии. Сейчас Мартин - служитель Акатоша в монастыре графства Кватч. И раз уж суждено ему взять бразды правления Империей в свои руки, так тому и быть".
Джоффри наказал герою немедленно отправляться в Кватч и привезти Мартина к нему. И не трепать походу языком, дабы не ставить под угрозу жизнь юного наследника. Как знать, быть может, помянутые Императором агенты Мехрунеса Дагона недалече - рыщут, выискивают?

Путь до Кватча предстоял неблизкий - город примостился на далеком западном Золотом Берегу, омываемом безбрежным Абессинским морем. Останавливаясь по ночам на придорожных постоялых дворах, герой целые дни проводил в седле, стремясь как можно скорее добраться до цели. Ведь если предсмертные слова Уриэля Септима истинны, Мехрунес Дагон стремится утопить в крови весь Тамриэль, воссоздав смертный мир вновь по своему разумению.
Хотя сейчас ничто не говорило о каких-то там страхах и порождениях Обливиона: все так же селяне трудились на полях, торговцы вели тяжелогруженые караваны по Золотой Дороге, а имперские легионеры зорко следили за порядком на вверенных им территориях. Мирная, тихая картина...
Еще издали герой заприметил столб черного жирного дыма, поднимающегося ввысь из-за дальних холмов, у подножья которых был разбит небольшой палаточный лагерь. То оказались жители Кватча, и поведали они изумленному страннику, что города их не существует более, а на месте его - лишь пепелище. Прошлой ночью на городской площади нежданно-негаданно разверзлись врата Обливиона, откуда хлынули демоны-дэйдра, безжалостно разя всех, встречавшихся им на пути. На вопрос героя о судьбе Мартина, священника храма Акатоша, погорельцы лишь пожимали плечами, полагая, что тому так и не удалось выбраться из обреченного города.
Не обращая внимания на призывы горожан остаться с ними и помочь в сражении с преследующими их дэйдра, герой двинулся по направлению к Кватчу. Миссия, возложенная на него последним императором и высшими силами, была слишком важна, чтобы он мог позволить себе хоть малейшее промедление; ведь очевидно, что предрекаемое Уриэлем Септимом вторжение из Обливиона уже началось!

Зарево пожара и удушающий дым - вот чем встретили героя руины селения, еще вчера полного жизни. То тут, то там раздавались удары мечей и исступленные крики - последние защитники Кватча пытались дорого продать свою жизнь теснящим их тварям. Последние - скампы, низшие дэйдра, - во все стороны бросались наскоро наколдованными огненными шарами, обращая в пепел то немногое, что еще осталось от города. Неужто сие и есть яркий пример видения Мехрунесом Дагоном устройства мироздания?
Тихо скользя в тенях, герой добрался до каменного храма Акатоша, гордо высившегося в центре творящегося вокруг хаоса и произвола. Сей оплот еще держался, во многом благодаря усилиям брата Мартина, добровольно принявшего на себя роль руководителя обороной города, и небольшого контингента имперских солдат. Сердобольный священник наотрез отказался покинуть свою паству до тех пор, пока последние из раненых и немощных горожан, оставшихся вместе с ним в храме, не будут препровождены в безопасное место. Таковых, возможно, и немного, но они есть, и они нуждаются в помощи! И никакие увещевания нашего героя в том, что он - единственный, кто сможет еще спасти стремительно рушащуюся Империю, не смогли переубедить человека, ставившего веру в Акатоша превыше всех мирских ценностей. Хотя, если посудить здраво и сопоставить факты, именно Мартин присутствием своим обрек Кватч на гибель; чья жизнь еще может быть нужна Мехрунесу Дагону как не его, последнего наследника престола?
Единственный способ прекратить вторжение - закрыть врата, ведущие в Обливион; так виделось герою. И, помолившись всем ведомым ему богам, он покинул святилище Акатоша, твердым шагом направившись к полыхающему разрыву в ткани реальности.

По преданиям, существует шестнадцать слоев Обливиона, по числу принцев дэйдра, повелителей сего плана бытия. Но Обливион, впервые виденный воочию нашим героем, оказался как раз таким, каким он его себе и представлял, - выжженной равниной под алыми небесами, где яркими точечками вспыхивали далекие звезды. Редкие кустики чахлой растительности, диковинные руины из камня и металла, а также непонятного назначения механизмы - неужто и тут прописались легендарные двемеры? - устилали безжизненный ландшафт. А вдалеке виднелась исполинская башня, на вершине которой мерцало алое пламя.
Справедливо положив, что здесь, вполне возможно, и обитает здешний господин, герой прошествовал внутрь. Теплый прием ему обеспечили вездесущие скампы, а также воители Дремора, одного из дэйдрических кланов, душой и телом преданные Принцу Разрушения.
Отбиваясь от врагов и на ходу прощаясь с жизнью, герой со всех ног несся на вершину башни. Однако там, к разочарованию его или к радости, обнаружился никакой не Мехрунес Дагон и даже не один из его прислужников, а всего лишь каменный магический символ, поддерживаемый в воздухе столбом волшебного пламени. Затаив дыхание, герой взял его в руки... и в тот же момент огненная волна поглотила его.

В себя герой пришел в какой-то придорожной канаве. Встал, огляделся. Вокруг него все так же дымили руины Кватча; разразившийся проливной дождь, правда, сбил пламя, но города как такового уже не существовало. И врата Обливиона исчезли: видно, каменный символ служил своеобразным ключом к поддержанию их открытыми.
Как следствие, в город устремились потрепанные имперские стражники, всю ночь и весь день проведшие в сражении, но полные решимости довести его до конца. Теперь, без притока новых дэйдра, расправиться с уцелевшими скампами не составит большого труда. Да, граф Кватча погиб во время вторжения, но подданные его были полны решимости отстроить город заново.
Мартина герой отыскал в лагере погорельцев, куда священник препроводил немощных сразу же, как только врата Обливиона захлопнулись. "Я много думал о твоих словах, - промолвил Мартин, подойдя к искателю приключений, - и решил отправиться вместе с тобой. Если я единственный, кто может воспрепятствовать повторению кошмара, случившегося здесь, я сделаю все от меня зависящее".
Герой кивнул; настало время возвращаться в Коррол, а после - как можно скорее попытаться возвести Мартина на трон Империи. И тогда последний вновь зажжет Драконьи Огни в Храме Единого и оградит Тамриэль от козней Мехрунеса Дагона.
Но нутром герой чуял, что все окажется далеко не столь просто. Неведомо, как примут незаконнорожденного сына Уриэля Септима члены Древнего Совета, имперские дворяне... да простые граждане, в конце концов. Шагая рядом с задумчивым Мартином по направлению к наспех сооруженному стойлу, герой понимал, что путь их только начинается.
3
До корролского монастыря герои добрались глубокой ночью. Предвкушая сытную еду и теплую постель, они оставили лошадей в стойлах и пешком двинулись к часовенке Джоффри, когда из-за угла прямо на них выскочил человек и, размахивая обнаженным мечом, атаковал.
Отточенным движением герой выхватил кинжал и всадил его в горло незнакомцу; захрипев, тот грузно осел на землю. Герой склонился над трупом: интересно, игры ли это воображения или ночной визитер действительно одет в пурпурную робу - такую же, в какие были облачены и убийцы Императора? "Член культа Мифического Рассвета", - с отвращением проговорил подошедший Мартин.
Продолжить священник не успел: из монастыря донеслись отчаянные крики, в окнах вспыхнули факелы и лампады. Похоже, заварушка только начинается!
Строго наказав Мартину схорониться у стойл и дожидаться его, герой выхватил меч и ринулся в свяиую обитель. Священники Талоса доблестно сражались с культистами, но кинжалы их не шли ни в какое сравнение с калеными клинками, коими были вооружены те. К счастью, герой оказался той самой козырной картой, что и решила исход боя.
Сбежавший к нему по лестнице Джоффри заламывал руки, крича, что, пользуясь сумятицей, негодяи умудрились умыкнуть Амулет Королей прямиком из его тайных покоев! Вот уж действительно незадача: такое чувство, что противник всегда на шаг впереди.
Но проведав, что наследник Уриэля Септима здесь, престарелый настоятель заметно повеселел и наказал препроводить молодого человека в такое место, куда враги их точно не смогут добраться. А подобных укрывищ, учитывая масштабы противостоящих им сил, в Тамриэле оставалось совсем немного. Посему Джоффри предложил герою отвести Мартина в цитадель Повелителя Облаков - один из наиболее защищенных форпостов Клинков в Сиродиле, расположенный высоко в северных горах Джералл, на самой границе со Скайримом, и возведенный акавирскими Драконьими Стражами на заре Второй империи Ремана. Тогда же и был основан орден Клинков...

Старательно минуя торговые тракты, трио путешественников направилось на север вдоль Оранжевой дороги. Странствие их оказалось на удивление тихим и спокойным; за все время путники не встретили ни единой души. Живописные пейзажи предгорий северного Сиродила отрывали от реальности; казалось, где-то там, на другом конце света, рушится Империя, грядет неминуемая война с порождениями Обливиона... Здесь же - тишина, покой. И герои просто наслаждались выпавшими на их долю мирными прекрасными деньками, сознавая, впрочем, что долго они не продлятся.

В цитадели Повелителя Облаков их уже ждали. Лишь тройка всадников на усталых конях проскакала в ворота, мечи выстроившихся в два ряда Клинков взметнулись вверх в приветственном салюте, знаменуя присягу рыцарей своему новому императору - Мартину Септиму, наследнику крови Дракона.
Тот спешился, несколько неловко кивнул в знак признательности, пообещав, в свою очередь, что приложит все усилия, дабы прекратить неминуемое вторжение полчищ Обливиона. Видно, парню неловко было чувствовать себя объектом всеобщего внимания и надежды.
Обратившись к герою, Мартин произнес: "Все исследователи дэйдрической магии знают о существовании непреодолимого барьера между нашим миром и Обливионом. Если верить словам императора, можно предположить, что ключ к поддержанию его - Амулет Королей. Но то, что я видел в Кватче... все, что я знаю о магии дэйдра, говорит об одном - подобные врата невозможны. И все-таки они были созданы. Старые правила больше не применимы. Боюсь, что Кватч - это только начало экспансии Мехрунеса Дагона. Если Амулет действительно поможет нам воссоздать барьер между мирами, нужно как можно скорее вернуть его!"
Герой с уважением воззрился на юношу: похоже, в роли императора тот уже начал осваиваться. Джоффри согласился с доводами Мартина и первым делом предложил нашему искателю приключений вступить в ряды Клинков, посвятив дальнейшую жизнь заботе о благоденствии династии Септимов. Герой с радостью принял предложение и тут же получил от главы Ордена свое первое задание в новой роли. Повелел ему Джоффри возвращаться в Имперский город; быть может, тамошние агенты ордена, занимавшиеся раскрытием лиц, стоящих за гибелью Уриэля Септима VII, сумели раскопать какие-нибудь новые сведения о культе Мифического Рассвета. Ведь пока Амулет Королей пребывает в этом мире, его еще можно вернуть, но стоит служителям Дагона переправить артефакт в Обливион...

Вернувшись в Имперский город, герой рьяно принялся за дело, посвятив все свое свободное время сбору сведений о культе Мифического Рассвета. Внешне обстановка в столице не изменилась - да, люди скорбели о гибели императора и трех его наследников, но жизнь в стране шла своим чередом под мудрым руководством Совета Старейшин. Слухи о трагедии в Кватче донеслись и сюда, однако большого значения им не придали, ведь явным признаков угрозы благоденствию Имперского града воочию не наблюдалось.
Посильную помощь герою в его нелегких поисках оказывали редгард Баурус, местный агент Клинков, и аргонианка Тар-Мина, начинающая заклинательница из Университета Таинств. По их сведениям, единственная ниточка, ведущая к дэйдрическому культу Мифического Рассвета, - их священное писание "Мистериум Зарксес", начертанное самим Мехрунесом Дагоном, и памфлеты с комментариями к нему, сделанные четыре столетия назад на заре становления Империи Септима неким Манкаром Камораном. И если существование "Мистериум Зарксес" в смертном мире пока не подтверждено, то достать книги с комментариями вполне реально. По слухам, в них содержится намек на местонахождение тайного святилища Дагона, и нашедший его становится на путь Мифической Зари.
Первые три памфлета Каморана герой отыскал, прогулявшись по книжным лавкам в торговом квартале Имперского Града, а вот с последним, четвертым, пришлось повозиться. Впрочем, и здесь подоспел Баурус, успевший пронюхать о тайном логове культистов, обосновавшихся в городских канализационных стоках. Спустившись в зловонные глубины, они сообща зачистили рассадник последователей Дагона и, покопавшись в их вещах, стали счастливыми обладателями заключительного томика комментариев.
Вот только в книжицах этих, по мнению героя, содержалась откровеннейшая чушь. Какие-то невнятные фразы, гимны во славу лорда Дагона и наставления вступающим в сомнительный орден Мифического Рассвета. Никаких упоминаний о святыне Принца Разрушения в Сиродиле герой с Баурусом не нашли, и тогда последний несмело высказал предложение вернуться в Университет Таинств и вновь посоветоваться с мудрой аргонианкой - быть может, толку больше будет.
Последняя поворчала для виду, дескать, отрывают ее от магических изысканий всякие, но в помощи не отказала и довольно скоро раскрыла тайнопись Каморана. Ежели составить тисненые литеры каждого последующего абзаца памфлетов в единую фразу, получалось весьма интересное сочетание, а именно: "Зеленый императорский путь, где Башня касается полуденного солнца". Заинтригованная донельзя, Тар-Мина предположила, что в полдень у подножья Башни Белого Золота активируется некое заклятие, призванное служить указателем для последователей пути Мифического Рассвета.
...На следующий день поутру герой уже прогуливался у стен Башни, в незапамятные времена возведенной айлейдами, дикими эльфами, а ныне служившей резиденцией правителям великой Тамриэльской империи. Легионеры Домашней стражи несли неусыпную вахту на подступах ко дворцу, а после недавней трагедии число их было удвоено - члены Древнего Совета, хоть и не были наследниками династии Септима, все же опасались за свои жизни.
Башню Белого Золота кольцом опоясывал Зеленый императорский путь, а попросту - кладбище особ королевской крови. Надо сказать, зрелище десятков надгробных плит и мавзолеев у самого имперского дворца несколько угнетало, однако изменить сей уклад так никто и не решился, опасаясь навлечь на себя гнев служителей Талоса.
И вот наконец солнце достигло зенита. Изумленный герой наблюдал, как на одной из стен мавзолея принца Камаррила проступают кроваво-красные очертания... карты Сиродила, на которой четко указан путь от Имперского города до озера Арриус, что в дикоземье Хартленда. Интересно, скольких потенциальных служителей культисты Мифического Рассвета получили в свои ряды с помощью этого нехитрого заклятия, давным-давно наложенного на камень гробницы?

Но теперь, похоже, логово прихвостней Дагона раскрыто, и не помешает нанести туда визит вежливости. И если Акатош и иные боги пребудут с нашим героем, ему удастся вскоре вернуть Амулет Королей полноправному наследнику трона.
4
Не один день герой провел, обшаривая окрестности озера Арриус в поисках тайного святилища Мехрунеса Дагона. В этом девственном регионе Нибенейской долины растительность цвела на удивление буйно, и он мог десяток раз пройти в двух шагах от входа в пещеру, сокрытую густой лозой и зарослями папоротника, и ничего не заметить.
Старания его увенчались успехом как раз тогда, когда он был готов послать свою миссию ко всем чертям, и обреченный мир вместе с нею. Еще бы - шляться по тропическим лесам целую неделю... Но вот зев пещеры раскрылся пред ним, словно огромная пасть, и герой, обнажив клинок, тихо скользнул внутрь, готовый к любым неожиданностям.
Выбежавшие навстречу культисты тепло приветили странника, который, как они полагали, пришел к ним, следуя по Пути Рассвета. Герой не стал их разубеждать: пусть себе думают, что хотят.
Окружив путника со всех сторон, последователи Мехрунеса Дагона повели его в глубь пещер, где располагался внушительный алтарь, посвященный Принцу Разрушения. Рядом с трибуны держал речь некий мужчина, а собравшиеся внизу аколиты в пурпурных робах жадно внимали каждому его слову. "Наш Мастер, - шепнул герою один из культистов. - Манкар Каморан".
На мгновение герой лишился дара речи. Не может быть, что персонаж, четыреста лет назад основавший культ Мифического Рассвета, и тот, кто распинался сейчас о благоденствии, что придет в мир с явлением Дагона, - одно и то же лицо. Хотя... кто его знает? "Ныне Драконий Трон пуст, а Амулет Королей у нас в руках, - продолжал надрываться Каморан. - И сейчас я преподнесу его в дар лорду Дагону, и, став властителем смертного мира, возвысит он нас над остальными. Ибо отправляюсь я в Рай, мною сотворенный".

Закончив проповедь, Каморан отступил на шаг, и в то же мгновение исчез во вспышке яркого света. Неужели отправился прямиком в Обливион, гордо именуя сий пласт реальности Раем? Герой аж зубами заскрипел с досады: Амулет был так близко...
Иное привлекло его внимание: внушительных размеров книга, оставшаяся на алтаре. Аколиты потихоньку начали разбредаться кто куда, бормоча себе под нос зазубренные фразы из проповедей Каморана о скором наступлении Рассвета и Времени Очищения. Герой осторожно приблизился к алтарю и воззрился на таинственный фолиант. Кожаную обложку его украшала одна-единственная дэйдрическая литера. Промелькнула невероятная мысль: ежели допустить, что здешний Мастер - воистину Манкар Каморан, основатель культа, стало быть, книга эта - не что иное, как "Мистериум Зарксес"?! Осторожно заглянув под обложку, герой обнаружил лишь некие диаграммы, магические символы и дэйдрические письмена. Ничего такого, что он сумел бы понять и постичь.
Дальнейшее промедление бессмысленно: Амулет Королей вне его досягаемости, так что придется довольствоваться малым. Схватив книгу с алтаря, герой со всех ног бросился наутек; за спиной его яростно возопили культисты: лишь мучительная смерть чужака искупит столь откровенное осквернение святыни их божественного Принца.
Долгие часы, казавшиеся бесконечными, агент Клинков плутал по лабиринтам пещер у озера Арриус, не уставая поражаться огромному труду, вложенному последователями Дагона в обустройство своих жилищ за века, истекшие со дня основания культа Мифического Рассвета. Аккуратные кельи, выдолбленные в горной породе, закрома с припасами, библиотеки с книгами и манускриптами, повествующими об Обливионе и его обитателях - эдакий тайный оплот, гнойник на теле Тамриэля, коий герой наш безжалостно рассекал верным мечом. Ибо путь его на свободу, на поверхность, был усеян трупами тех, кто дерзнул преградить ему путь, и множество тел, облаченных в пурпурные робы, оставил он за собою.
Весь дэйдрический орден столь бесцеремонное вторжение чужака повергло в хаос, и ныне пещеры гудели подобно разоренному улью. Воспользовавшись сумятицей, царившей под землею, герой выбрался на поверхность и немедленно бросился бежать к лагерю, загодя разбитому им неподалеку. Моральное и физическое напряжение последних часов давало о себе знать: мысли путались, колени подгибались.
С ходу вскочив в седло, он пустил коня галопом по еле различимой тропке, должной вывести его на Синюю дорогу, соединяющую Имперский город с восточным графством Чейдинхол. А уж там он свернет на север, за пару-тройку дней доберется до Брумы, откуда до цитадели Повелителя Облаков рукой подать.
Погони не видно и не слышно, и все же герой подгонял коня, заставляя несчастное животное скакать на пределе сил. Увиденное в мрачных подземельях у озера повергло его в состояние, близкое к депресии. Ибо теперь Амулет Королей вне пределов смертного мира, и коль скоро окажется он в руках Мехрунеса Дагона - вся дэйдрическая рать Принца Разрушения хлынет в Тамриэль.
5

Мартин Септим с интересом выслушал сбивчивый рассказ героя о приключившемся с ним, но когда своими глазами узрел том "Мистериум Зарксес", лицо наследника трона исказилось от ужаса. Ведь любого, кто коснется столь могущественного артефакта, заключенная в нем магия может обратить служению злу! К счастью, герой наш этого не ведал, посему и спал относительно спокойно. А Мартин, изучив в молодости как дэдрическую, так и жреческую волшбу, мог оградить себя от разрушительного влияния реликвии Мехрунеса Дагона.
Конечно, он тут же взялся за изучение книги, надеясь найти в ней ответ на вопрос, что же это за Рай такой, созданный Камораном, и есть ли способ отправиться туда вслед за ним. Перевод дэйдрических рун - дело сложное и длительное, потому Мартин предложил герою на несколько последующих дней занять себя чем-нибудь, например - вдосталь отоспаться, побродить по окрестностям, подышать свежим горным воздухом... Тот, подумав, согласился. На прощание Мартин сообщил, что долго размышлял о возможной связи между убийством Уриэля Септима и готовящемся вторжении из Обливиона, и вынужден признать, что оная существует. Ибо прерван род Дракона, и не зажег наследник престола, носящий Амулет Королей, Драконьи Огни в Храме Единого. По мнению Мартина, ритуал этот - не просто формальность, а необходимое условие по поддержанию непроницаемого барьера между Нирном и Обливионом. Ведь доселе дэйдра проникали в Тамриль лишь изредка, повинуясь призыву могущественных волшебников, а теперь глядите - бродят в округе, как у себя дома!

На следующее утро, отдохнув и немного придя в себя, герой первым делом разыскал Джоффри. Разговор с последним вновь вверг его в преотвратное состояния духа: глава Клинков доверительно сообщил, что из всех уголков Империи поступают донесения от агентов их ордена, в которых те сообщают о кратковременном открытии межпространственных врат и явлении дэйдра в смертный мир. Правда, случаев, подобных разрушению Кватча, более не наблюдалось, однако не стоило сомневаться: оные последуют, то лишь вопрос времени. В том же Морровинде, к примеру, легендарный Нереварин отправился в плавание к берегам Акавира, а маги Телванни сами ничего не смогли поделать с возникшими разрывами в реальности. Творящееся в Тамриэле уже успели окрестить Кризисом Обливиона.
Существовала и иная проблема, донельзя встревожившая Джоффри: вот уже несколько дней кряду дозорные на стенах храма Повелителя Облаков замечали на закате подозрительных людей, шныряющих у стен. Людей в пурпурных робах! Неужто культисты прознали о том, что в крепости Клинков скрывается будущий император?
Герой взялся лично пролить свет на творящееся в округе и, заручившись поддержкой стражи соседнего городка Брумы, принялся за дело. Отловив одного из последователей Дагона, показавшегося у замковых стен на следующий вечер, он допросил его с пристрастием, получив в итоге весьма тревожные сведения. Да, культ Мифического Рассвета прекрасно ведал о местонахождении Мартина Септима, и высшие чины его, следуя прямому приказанию Манкара Каморана, намеревались открыть врата в Обливион в Бруме, уничтожив как сам город, так и храм Повелителя Облаков.
Что могли в подобном случае предпринять Клинки? Ничего... лишь ждать да известить графиню Брумы о возможном вторжении. Быть может, особа сия и сумеет убедить Древний Совет прислать легион-другой в помощь...

Между делом герой вновь отправился на поиски Мартина, коий отыскался в библиотеке храма Повелителя Облаков. Взъерошенный, с красными от бессонных ночей глазами, наследник трона тем не менее добился определенных успехов в интерпретации "Мистериум Зарксес". Проанализировав магические формулы, составляющие основу труда Мехрунеса Дагона, он понял, что так называемый Рай Манкара Каморана - и есть сам "Мистериум Зарксес", ибо основатель Мифического Рассвета связал свою сущность с этой книгой.
Дабы вновь открыть врата, туда ведущие, следовало пойти на огромный риск, открыв себя потокам злой магии, пронизывающей фолиант. Но ради благоденствия своего народа Мартин готов был пойти на это, хотя и предположить не мог, как дэйдрическое колдовство способно извратить его душу.
Помимо всего прочего, для свершения столь сложного ритуала, как создание межпространственных врат, требовались редчайшие заклинательные компоненты, которые навряд ли возможно достать в тамриэльских магических лавчонках. И это, перво-наперво, кровь принца дэйдра. Конечно, можно обратиться в гильдию магов, заплатить им кругленькую сумму за вызов одного из властителей Обливиона, да попробовать пустить тому кровь (хотя наиболее вероятно как раз обратное)...
Мартин предложил иной способ, не менее сложный, однако должный тем не менее сохранить нашему герою жизнь и здоровье. Наиболее могущественные дэйдрические артефакты, бытующие в смертном мире, сотканы как раз из кровушки принцев, посему и обладают великою силой. Вот только перечислить их можно по пальцам, да и даруют реликвии владыки Обливиона лишь посвященным.
До того как принять духовный сан, Мартин занимался скрупулезным изучением дэйдрической магии, о чем сейчас вспоминал с некоторым стыдом и раскаянием. Однако он прекрасно знал, что в бытность нахождения Нибенейской долины - нынешнего Сиродила - под контролем эльфов святыни, посвященные принцам Обливиона, были разбросаны повсеместно. С приходом на эти земли людей и становлением культа Девяти Божеств поклонение дэйдра сошло на нет, однако и по сей день в глухомани дикоземья встречаются поросшие мхом статуи - бренные останки попранной религии. К одной из таковых - Азуры, Принцессы Заката и Рассвета, - и направил Мартин нашего героя.
Уж как герой ранее не проклинал судьбу, стараясь отыскать пещеры культистов у озера Арриус, теперь она, коварная, забросила его еще дальше - в нехоженные предгорья Джерольских хребтов, на самой северной окраине графства Чейдинхол и границе его со Скайримом.

Добравшись до позабытой и заброшенной святыни Азуры, герой пал ниц пред гигантской статуей принцессы дэйдра, воззвав к ее сущности. И та, взирая на смертный Нирн из глубин Обливиона, услышала обращенную к ней мольбу, и снизошла до ответа. В обмен на помощь свою Азура возжелала, дабы герой наш даровал истинную смерть пятерым ее последователям, волею случая обращенных вампирами в им же подобных. И бродят они, неприкаянные, под лунами, и души их полны злобы и горечи.
Содеять сие оказалось непросто: кровопийцы явили себя достойными противниками - бездумными, да, но искусными и безжалостными воителями. Лишь чудом герой сумел удержать их от себя на расстоянии и не пасть жертвой рокового укуса, коий немедля обратил бы его в вампира.
В награду за искоренение сего зла принцесса дэйдра наградила его артефактом воистину легендарным - Звездой Азуры. По слухам, последним владельцем реликвии был сам Нереварин, получивший ее за блистательную победу над самим Даготом Уром в далеком Вварденфелле. И вот теперь Звезда в руках нашего героя; тяжело вздохнув, он отправился в долгий обратный путь в цитадель Клинков. Жаль, конечно, прекрасную реликвию: Мартин помянул, что для свершения ритуала открытия врат ему предстоит разрушить ее физическую форму, вплетя высвободившуюся дэйдрическую кровь в ткань заклинания.
6
Еще издали герой заметил алое зарево, полыхающее над Брумой, а уж что это означает - он ведал прекрасно, ибо вдосталь нагляделся на подобное на руинах Кватча. Обнажив верный меч, герой устремился по направлению к огненному зеву врат Обливиона, где сошлись в смертном бою городские стражи и демоны-скампы.
Как же вовремя он здесь очутился! Вторжение лишь началось, и дэйдра еще не успели заполонить и разрушить город, как это произошло с Кватчем. Оттеснив противника в их родную выжженную пустошь, герой не остановился на достигнутом, и повел за собою отряд воителей из Брумы в Обливион, благо теперь он прекрасно представлял себе, как захлопнуть врата, отсечь смертный мир от преисподней Мехрунеса Дагона.
К счастью, особой изобретательностью здешние дэйдра не славились; все та же башня на каменистой равнине, на вершине ее - контролирующий рифт каменный символ. Герой, уже бывавший в подобном месте ранее, доходчиво разъяснил сопровождавшим его воителям методику закрытия врат на случай их повторного возникновения.
А уж в этом сомневаться не приходилось: один из скудоумных скампов, бахвалясь, сообщил своим врагам, что врата эти - так, пробные, ровно как и иные, открывающиеся повсеместно в Нирне. Но скоро, ох как скоро наступит час, когда баръеры, закрывающие смертный мир от Обливиона, ослабеют настолько, что лорд Дагон создат Великие Врата, и все дэйдрическое воинство хлынет на просторы Тамриэля.
Выслушав эти новости, Джоффри заметно помрачнел. Очевидно, что Великие Врата откроются у храма Повелителя Облаков, а сил гарнизона Брумы явно не хватит на то, чтобы сдержать тех, кто придет за жизнью Мартина Септима. Надлежит воззвать за помощью к графам Сиродила, городским гильдиям бойцов и магов и, конечно же, Древнему Совету - пусть двинут ко Бруме свои легионы, дабы единым ударом смять воинство дэйдра, заставить захлебнуться собственной кровью и возвести из трупов их надежную стену между вотчиной смертных и Обливионом.
Как человека, сведущего в устройстве врат и обладающего к тому же недюжинными воинскими навыками, нашего героя Джоффри порешил представить в роли посла к сильным мира сего.
Мартин Септим все еще корпел над переводом "Мистериум Зарксес", и герой, с некоторым сожалением передав ему Звезду Азуры, отправился в путь, сознавая, что вернется в цитадель Повелителя Облаков нескоро.

...Как он убедился воочию, врата Обливиона возникли практически у всех городов Сиродила. Но что настораживало, нигде боле через них не проникали в мир силы, подобные тем, что повлекли за собой разрушение Кватча. Так, выпрыгивал десяток-другой скампов... Быть может, Мехрунес Дагон не желал рисковать своими воинами, приберегая их для решающей атаки?..

Графы Сиродила сулили герою, представлявшемуся посланником Мартина Септима - истинного наследника трона Империи, золотые горы, запрашиваемые им легионы и все иные возможные мирские блага, лишь бы только он избавил их от адских врат по соседству. А тот и рад стараться.
Вот только однообразный пейзаж царства Дагона - сплошь лавовые озера да каменные насыпи - приелся ему донельзя. Но таковы они - "воды Обливиона". Многие мили отмерил герой в царстве дэйдра, не один десяток скампов и дремор пал от его руки, во множество черных башен совершал он восхождение и, забирая волшебные каменные символы, развеивал магию, поддерживающую врата.

...Несколько недель спустя герой устало прошествовал в величественные врата храма Повелителя Облаков. Многое повидал он с тех пор, как оставил Бруму, и с горечью осознал тот хаос, в который готов был низвергнуться мир. Барьеры, хранящие его, трещали по швам: с каждым днем все больше и больше адских врат возникало в Сиродиле... да, видать, и во всем Тамриэле. И сколько не бегай сквозь них, сколько не руби дэйдра, на каждый закрытый рифт разверзнется два новых, а убивать демонов Обливиона и вовсе бессмысленно - ведомо просвещенным, что бессмертны они и всегда возрождаются в хаосе.
Правители всех без исключения графств имперской провинции выслали свои легионы к Бруме, где, как ожидалось, и состоится решающая битва с ордою Дагона. Гильдии же оказались вплотную заняты собственными проблемами. Воспользовавшись смутой, в Сиродиле вновь объявились некроманты; ходили слухи, что в мир вернулся Маннимарко, Король Червей! И ныне все силы Гильдии магов были брошены на борьбу с угрозой, благо даже подземелья и усыпальницы храмов Девяти наводнили разупокоенные зомби и призраки.
Гильдия бойцов также переживала не лучшие времена. Объявившаяся нежданно-негаданно компания "Черный лес" - группа наемников, не гнушавшаяся никакими средствами ради исполнения возложенных на них контрактов, - в открытую перешла дорогу бойцов воинов, вербуя ее членов в свои ряды. И, надо сказать, деньги у них водились немалые. Каким образом безвестная ранее компания в одночасье обратилась силой, с которой приходилось считаться?! В том следовало разобраться, и как можно скорее.
Но то - бремя иных героев, а над нашим довлела не менее важная, судьбоносная миссия.
Со времени их последней встречи Мартин похудел и осунулся. Еще бы - проводить все дни в затхлой библиотеке, корпеть над переводом дэйдрических рун... Навряд ли сие может благотворно сказаться на здоровье. И все же наследник престола достиг определенных успехов, а именно - умудрился прочесть о втором компоненте, необходимом для открытия врат в Рай Каморана.
Кровь бога. Открытие сие сперва повергло юного Септима в глубокое отчаяние, ибо в отличие от дэйдра божества не оставляют артефактов в смертном мире и никак не проявляют свою сущность физически. Все это верно - за одним лишь исключением.
Тайбер Септим. Смертный, ставший богом; первый император Третьей империи. Долгие годы Клинки свято хранили последнюю из реликвий великого Талоса - доспех, - надежно сокрыв ее в катакомбах под руинами крепости Санкре Тор. На закате Эры Упадка там, на севере Коловии, разразилась яростная сеча между легионами Сиродила и противостоящими им силами Хай Рока и Скайрима. Тогда Тайбер Септим с благословения Акатоша одержал блестящую победу, и в ознаменование оной в Санкре Тор была возведена посвященная ему святыня, куда много позже Клинки поместили священные доспехи своего императора.

...Санкре Тор сегодняшний - кишащие нежитью развалины. Помятуя о предостережениях Мартина и Джоффри, герой осторожно ступил под низкие своды подземных лабиринтов. Не он первый спускался сюда за столетия, прошедшие со времен становления Империи; многие рыцари-клинки пытались сделать это - добраться до потерянной святыни Талоса, но никто из них так и вернулся. И духи их присоединились к ордам призраков, и долгие годы лишь заунывные стоны их нарушали гробовую тишину руин древней твердыни.
Дни, проведенные под землею, оказались для героя сплошной пыткой. Он даже не мог позволить себе прилечь где-нибудь в темном уголке да взремнуть, ибо был уверен, что призраки тут же слетятся отовсюду, дабы навечно погасить искру его жизни. Такова месть Зурина Арктуса, Подземного Короля, злою волшбою осквернившего святилище Тайбера Септима, наводнившего подземные чертоги восставшими мертвецами.
...Выбравшись наконец на поверхность, герой вдохнул полной грудью свежий воздух и, вогнав меч в ножны, двинулся в обратный путь, а он предстоял неблизкий, и все по горам. Но даже тяготы последних дней не могли поколебать его доброго настроя, ибо в заплечном мешке рыцарь Клинков нес с собою доспехи Тайбера Септима!
7
Заканчивался месяц Огня Очага, на носу - Начало Морозов. Герой с грустью созерцал противный дождь, низвергавшийся с низких затянутых серыми тучами небес. Ветер, порывами налетавший с укрытых снеговыми шапками гор Джералл, пронизывал до костей.
Вместе с Мартином они прогуливались по проторенным горным дорожкам недалеко от храма Повелителя Облаков, обсуждая свои дальнейшие действия. Имперские легионы растянулись по всей территории страны, пытаясь сдержать чудовищный натиск дэйдра. Из Университета Таинств Имперского города пришли тревожные вести: противостояние Гильдии магов с Королем Червей достигло апогея, Совет магов погряз в раздорах по поводу курса действий, коему надлежит следовать; архимаг Ганнибал Травен скончался, а место его занял амбициозный волшебник, который, если верить слухам, сумел одолеть самого Маннимарко! Гарнизоны, посланные графствами к Бруме, все еще находились в пути, и неведомо, успеют ли они добраться до цитадели Клинков до того, как последует удар. Культисты Мифического Рассвета что-то притихли: выжидают, видать, наблюдают за происходящим и готовятся к Очищению Тамриэля, кое наступит при слиянии Нирна с Обливионом, как то было в далекую-предалекую Эру Рассвета.
Наследник династии Септима радостно сообщил, что докопался до сути третьей реликвии, кою надобно раздобыть для сотворения врат в Рай Каморана. И это - великий камень Велкинд, что в переводе с альдмерийского означает "небесное дитя".
С давних времен по всему Сиродилу разбросаны таинственные источники айлейдов. Мудрецы поговаривали, что оные черпают волшебную силу от лунного света! Великие камни Велкинд венчали каждый из подобных источников и хранились в сердце крупнейших поселений диких эльфов. Вот только за века, прошедшие со времен воцарения императрицы Алессии и изгнания айлейдов с территории Сиродила, артефакты растащили вездесущие маги да искатели приключений.
Мартин ведал лишь об одном разрушенном граде, где великий камень остался в неприкосновенности, - Мискарканде, что недалеко от графства Кватч. Люди обходили сие проклятое место десятой стороной: по слухам, хранил реликвию дух давно умершего эльфийского короля, и близко не подпускавший странников к святыне Срединной эльфийской эры.

...Руины Мискарканда одиноко серели в дебрях припорошенного первым снегом Великого леса; подобно сломанным зубам, разбитые колонны устремлялись ввысь.

Пробираясь извилистыми лабиринтами обширного подземного комплекса, еще хранящего поблекшие следы великой культуры айлейдов, герой чувствовал себя совершенно не в своей тарелке. Подобное он испытывал и будучи в Обливионе... видать, сказывалось неприятие иной, враждебной человечеству формы сущности. Ведь не секрет, что на заре истории пришедшие с Атморы люди схлестнулись именно с дикими эльфами и довольно бесцеремонно выдворили их с территории современного Сиродила. А те бежали в Валенвуд, ища поддержки у правившей там династии Каморана. Интересно, не является ли Манкар Каморан одним из наследников венценосного семейства? И творимое им - не что иное, как месть человечеству за пролитую кровь?..
Ныне Мискарканд служил лишь прибежищем для расплодившейся под землею нежити да немногочисленного гоблинского клана. Но прав был Мартин, и великий камень Велкинд действительно хранил куда более страшный противник - так и не познавший посмертия король-маг города, ныне пребывающий в образе лича.
Герой наш даровал ему вечный покой...

Месяц Начала Морозов вступил в свои права, и цитадель Повелителя Облаков, будто пуховым одеялом, укутал мягкий снег. В Джерольских горах зима наступает рано, а вот уходить, наоборот, не торопится. Бывало, метели воют и в месяц Руки Дождя.
Вновь поднявшись в покои, отведенные Мартину Септиму, герой поразился произошедшей с молодым человеком перемене. Сменив коричневую рясу на богато изукрашенный пластинчатый доспех, скромный служитель Акатоша превратился в сурового и непреклонного воителя, ставящего нужды народа впереди своих собственных. Даже речь его стала иной: быстрой, отрывистой; Мартин не просил, не советовался, но ставил перед фактом. "Я есть Империя, и слово мое - закон".
Ибо настало время принять бой. Завершив перевод "Мистериум Зарксес", Мартин открыл суть четвертого необходимого им артефакта. Как и следовало ожидать, оным оказался антипод великого камня Велкинд - великий сигильский камень, служащий якорем для Великих Врат Обливиона. А единственный ведомый способ заполучить его - дождаться, когда культ Мифического Рассвета сподобится-таки сотворить Великие Врата в Бруме, после чего ударить всей мощью, что имеется в их распоряжении, благо силы из графств Сиродила стянулись немалые.
Разумеется, графиня Брумы от подобной перспективы в восторг не пришла, но перечить наследнику трона не осмелилась. Уж если городу ее суждено стать ареной для решающего сражения с тварями Обливиона - значит, так тому и быть, и ничего тут не попишешь.
Несмотря на увещевания нашего героя, Мартин Септим объявил, что лично возглавит атаку. А в том, что она последует совсем скоро, сомнений не осталось: заклинатели из Гильдии магов прислали весть, что над Брумой сплетается некий донельзя сложный двеомер, и стоит небесным светилам занять определенные позиции в океане Аурбиса, как магия его придет в действие.

...С треском и шипением Великие Врата Обливиона соткались у Брумы, и из недр их в Тамриэль ровным строем двинулись легионы дэйдра. Бок о бок с закованными в черную броню воителями клана Дремора шагали стихийные дэйдра, воплощения огненного хаоса. Сотни, тысячи тварей Обливиона ступили на снежную равнину, дабы лишить жизни лишь одного человека - Мартина Септима.
Последний отдал приказ к бою и сам устремился вперед, ведя за собой тех, кто ныне являл последний рубеж пред окончательным торжеством Мехрунеса Дагона. То был последний, отчаянный бросок, ибо все до единого понимали, что даже соберись здесь, на поле брани, все легионы Империи, не выстоять им в этой схватке, не победить. В задачу смертных входило лишь ненадолго задержать продвижение дэйдра, пока одинокий герой не проникнет в Великие Врата и не закроет их, изъяв Великий сигильский камень.

Рев демонических отродий, крики умирающих, звон стали - все слилось в единую какофонию. Небеса окрасились алым в свете отблесков адского пламени Великих Врат; снег покраснел от пролитой крови. Жаркая сеча, но больше некуда отступать, и судьбу всего мира решат здесь и сейчас люди... самые обычные люди.
Тенью герой скользнул во Врата, в следующую секунду оказавшись на каменистой равнине Обливиона. И опешил от открывшегося зрелища. Медленно к рифту между мирами приближалось чудовищное механическое сооружение, извергавшее дым и пламя. Нечто подобное обратило в руины и Кватч - осадная машина дэйдра! Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять: стоит сему кошмару пройти во Врата, и от Брумы не останется камня на камне. Стало быть, у него в запасе всего несколько минут!
Оглядевшись по сторонам, герой бегом бросился к виднеющейся недалече исполинской башне. Ныне встречали его не хилые скампы, но элитные дреморы, защитники последнего рубежа пред свято хранимой цитаделью. Понимая, что поединки с ними существенно затянут время его пребывания здесь (а того и гляди и вовсе лишат жизни), герой старался по мере возможности схваток избегать, петляя по коридорам и взлетая по лестницам, стремясь во что бы то ни стало добраться до вершины. Вслед ему летали стрелы, огненные шары... и не всегда от них удавалось уклониться.
Израненный, герой добрался до подстамента, на котором сиял Великий сигильский камень, слабеющими руками схватил его да засунул в котомку. После чего медленно опустился на каменный пол, погрузившись в благословенную тьму.
8
Открыв глаза, он долго глядел в безоблачное голубое небо, собираясь с мыслями. Затем постарался подняться; все тело нещадно болело.
Чуть в стороне высились стены Брумы. Город выстоял, стало быть. Зато поле вокруг устилали тела... сотни тел. Воители с гербами Скинграда, Коррола, Анвила на кирасах; рядом с ними - демоны в шипастых доспехах, дреморы; чуть поодаль - солдаты Кватча, Бравиля, восточного Чейдинхола, южного жаркого Лейавина, покрытые сажей и углями - бренными останками огненных атронахов. Все они исполнили свой долг, пресекли яростную попытку вторжения дэйдра в Тамриэль.

Но дабы случившееся не повторилось, надлежало как можно скорее отправляться вслед за Манкаром Камораном и вернуть Амулет Королей истинному наследнику трона Империи. Ведь пока Драконьи Огни вновь не воспылают, грани между двумя мирами будут истончаться.

...Мартин Септим объяснил герою, что открыть портал в Рай Каморана сумеет лишь на несколько секунд, после чего герой окажется предоставленным самому себе во враждебном ему измерении. Но именно с ним в сей нелегкий час связаны чаяния граждан Тамриэля.
И вот, связав четыре волшебных реликвии магией двеомера, наследник престола сотворил в главном зале цитадели Клинков небольшой рифт, куда, вознеся короткую молитву Девяти, не замедлил прыгнуть наш герой.

К его вящему удивлению, оказался он не на огненной равнине, а на лесной полянке, озаренной солнечным светом. Быть может, заклятие Мартина сработало не так, как нужно, и его просто забросило куда-нибудь в Эльсвейр?
"Ага, прихвостень Септимов пожаловал!" - издевательски прогремел с небес знакомый голос, и все сомнения героя разом отпали. - "Что же, добро пожаловать ко мне в Рай, рекомый Гайар Алата, видение прошлого... и будущего!"
Герой двинулся куда глаза глядят и вскоре обнаружил, что на сем девственном лоне природы он не один. Обнаженные мужчины и женщины нежились на солнышке, собирали цветы или просто бесцельно бродили в округе. Подошедшему герою они объяснили, что при жизни следовали учениям Каморана, а после смерти очутились здесь. Вот только Рай для них обернулся Адом, ибо дэйдра каждый день безжалостно убивают их тела, тут же вновь возрождающиеся. Правда, посулено им возвращение в Тамриэль и владычество над миром, но когда еще это свершится?
Узнав у несчастных, в какой стороне Дикой Рощи находится Терраса Рассвета, дворец Манкара Каморана, герой вновь пустился в дорогу. Здешний владыка, как оказалось, был не прочь пообщаться с гостем, и бесплотный глас его тешил героя теологическими речами. "Принципаты - миры, возникшие в Обливионе с часа Первого Утра, - говорил Каморан. - У них много названий, как то Прибежище Душ, Опасная Тень, Хладная Пристань... и Красота Зари, Принципат Лорхана, коий смертные зовут Тамриэлем".
Герой споткнулся: вот уж не ожидал такого открытия! А Каморан как ни в чем не бывало продолжал: "Тамриэль - всего лишь одно из многих царств дэйдра в Обливионе, потерянное, когда Принц был предан своими слугами. Дагон не вторгается в Тамриэль, он освобождает Захваченные Земли! Вот посуди: почему дэйдра являют себя людям, боги же скрываются за идолами и словами жрецов? Все просто... никакие они не боги! А истина была пред тобою с самого рождения: дэйдра - истинные властители вселенной! Юлианос, Дибелла, Стендарр - все это предавшие Лорхана, божества Принципата, лишенного Принца. Что Учение, Любовь и Прощение могут противопоставить Судьбе, Ночи и Разрушению? Божки, которым вы поклоняетесь, - дрожащие тени Первооснов! Они веками обманывали вас!"
Герой вздохнул: вот уж действительно речи основателя культа дэйдра. Однако следующие слова Каморана заставили его крепко призадуматься. "Почему, думаешь, твой мир всегда служил ареной столкновения для Сил и бессмертных? Ибо Тамриэль - царствие Перемен, брат Безумия, сестра Обмана. Твои лживые божки не сумели полностью переписать историю. Потому-то вы и знаете сказания о Лорхане-обманщике, чье Сердце осталось в Тамриэле. Но никогда не задумывался, почему бог может умереть, но сердце его - нет? А все очень просто: он был дэйдрот! ТАМРИЭЛЬ АЭ ДЭЙДРОТ!!!"

Герой молча топал к видневшимся вдали белоснежным шпилям величественного дворца. Дикая Роща осталась позади, сменившись прекрасным гротом с журчащей по камням водой. Все здесь дышало миром и спокойствием, однако - лишь видимым. И ведь Каморану рот не заткнешь, а как хотелось бы! Речи его смущали, сбивали с толку, заставляли пускаться в невольные размышления о том, что - истина, а что - ложь, и это сейчас, когда нельзя отвлекаться от поставленной цели! Да будь Тамриэль действительно частью Обливиона, будь Мехрунес Дагон праведным Принцем-избавителем - какое это имеет значение для смертных, волею дэйдра обреченных на полное истребление?
"Это Сердце - сердце мира, ибо создан он был для моего ублажения, - вещал между тем Каморан. - Ты знаешь эти слова. Они есть в каждой легенде. Дэйдра бессмертны, и твои так называемые божки не могут полностью стереть помыслы о них из ваших разумов".
Чистая водица божественного грота сменилась бурлящими потоками раскаленной лавы. Вот это уже больше похоже на Обливион, к которому наш герой успел привыкнуть за последнее время! Да и обитатели местные оказались ему знакомы - скампы, дреморы, кланфиры...
Но вот кусочек Ада вновь сменился Райскими кущами, и герою предстал изумительный белокаменный дворец, окруженный цветниками и вечнозелеными древами. Видать, ничто прекрасное здешнему владыке не чуждо.
Последний поднялся с трона, дабы поприветствовать гостя, и герой впервые смог внимательно разглядеть царственного эльфа, сына и наследника знаменитого Каморана Узурпатора. "Я долго ждал тебя, Защитник Старого Тамриэля, - церемонно поклонился Манкар; Амулет Королей зловеще сиял у него на шее. - Ведь ты - последний вздох уходящей эпохи. Ты дышишь затхлым воздухом лживой надежды. Как же мало ты понимаешь! Ты не в силах остановить лорда Дагона. Барьеры между нашими мирами рушатся. Мифический Рассвет приближается с каждым новым разрывом в ткани смертного Нирна. А скоро, очень скоро граничные линии сотрутся вовсе. Тамриэль будет един с Обливионом! Эра Рассвета наступит вновь, и лорд Дагон ступит на землю Тамриэля. Мир изменится, возродится. Мои чаяния свершатся, и долгое противостояние с Септимами завершится..."
Каморан захлебнулся словами, когда герой наотмашь полоснул его мечом. Вот только ко встрече с Судьбой эльф старательно подготовился, загодя окружив себя сонмом защитных заклинаний. Последовавшая дуэль обратила внутренние покои дворца в хаос. Сполохи заклятий крушили стены, обрушивали колонны. Время словно остановилось для двух сражающихся, раз за разом с ненавистью скрещивающих оружие - волшебный меч и зачарованный посох.
...И когда Манкар Каморан замертво пал на каменные ступени Террасы Рассвета, мир, сотворенный им, перестал существовать; заклятие "Мистериум Зарксес", воссоздавшее Рай, развеялось с гибелью чародея. Заточенные души последователей культа Мифического Рассвета обрели долгожданный покой посмертия.
Зажав в кулаке вновь обретенный Амулет Королей, герой с улыбкой ожидал возвращения в Тамриэль, ибо рассеивание заклинания должно было вернуть его в ту самую точку, откуда он и ступил в сие измерение.

9
В окружении верных Клинков Мартин Септим приближался ко входу в Имперский Дворец, где Древний Совет готовился официально признать нового Императора. Юноша торопился как мог, ведь только после сей необходимой традиции он сможет прошествовать в Храм Единого да вновь зажечь потухшие Драконьи Огни, восстановив барьеры Акатоша, хранящие смертный Нирн.
Но Мехрунес Дагон не собирался отдавать победу столь легко. В одночасье на сверкающих улицах Имперского Города раскрылось множество межпространственных врат, и оттуда хлынула волна порождений Обливиона. Поскольку не удалось выполнить до конца тонкий план Манкара Каморана, Принц Разрушения вознамерился добиться своего иными средствами.
Сопровождаемый верным героем и верховным канцлером Окато, Мартин бросился по Зеленому императорскому пути по направлению к Храму Единого.
Город полыхал, и в зареве пожара кошмаром преисподней отчетливо выделялась исполинская фигура Мехрунеса Дагона! Последние барьеры рухнули, и Принц ступил в смертный мир, дабы вернуть сей клочок вселенной, некогда оторванный от безбрежного океана Обливиона.
Мартин остановился как вкопанный, отчаяние охватило его. Теперь Тамриэль не спасут даже Драконьи Огни! И Амулет Королей, в сущности, бесполезен, хотя... Годы служения Акатошу и скрупулезное изучение магии божественной и дэйдрической подсказали новому императору единственный возможный выход из сложившейся критической ситуации.
Кивнув на прощание ничего не понимающим герою и канцлеру Окато, Мартин Септим вбежал в Храм Единого, где разбил Амулет Королей, впитав в себя кровь богов и императоров. И когда Мехрунес Дагон проломал каменную крышу святилища, узрел он не человека, но Дракона, ибо последний император Сиродила предстал воплощением Акатоша, Бога Времени.
Немногие воочию лицезрели схватку двух титанов, двух вселенских Сущностей, но весть о ней разнеслась по всему Тамриэлю. Золотой Дракон разрушил физическую оболочку Принца Разрушения, ввергнув дух того в Обливион и навечно отделив царствие смертных от безбрежного хаоса. После чего замер на руинах Храма Единого, обратившись в камень, наглядное свидетельство завершения Кризиса Обливиона... и Третьей эпохи.

Ведь теперь, с гибелью (или вознесением?) последнего наследника крови Тайбера Септима, Драконий Трон вновь пуст. Конечно, Совет старейшин постарается по мере сил своих удержать ситуацию в провинциях под контролем, но создать подобие порядка в разоренной стране, лишившейся сюзерена, практически невозможно. Тревога поселилась в умах и сердцах тамриэльцев, тревога и страх пред неведомым грядущим, ибо попраны вековые устои. Будущее Империи сокрыто тьмой...

Ох.... меня на легендари небыло около года O_o.... Даже больше года..... Нет нея, это брал давным давно еще с MTES... или еще где-то....

А ен его знает.....